АЛЕКСАНДР ГОРОДНИЦКИЙ. 1989
БЕРЕГ. LP (ЛЗГ)
Мелодия С60 27401 006
Matrix / Runout (A - runout): С60 27401/2-1 DMM
Matrix / Runout (B - runout): С60 27402/2-1 DMM
ГОСТ 5289-88 Гр. 3. 2-25
Винил, LP, Стерео, 33 1/3, Альбом,
Страна: СССР
Записан / Выпущен: 1988 / 1989
Жанр,стиль: Авторская песня,
mp3 320 кбит/сек. 96.4 Mb
Продолжительность: 39:15
%20(1).jpg)
СОДЕРЖАНИЕ:
СТОРОНА 1
01. Предательство — 02:34
02. Брусника — 01:39
03. Перелетные ангелы — 03:28
04. На материк — 01:58
05. Индийский океан — 03:14
06. Эгейское море — 02:02
07. Песня о дороге — 02:10
08. Новодевичий монастырь — 04:07
СТОРОНА 2
09. Два Гоголя - 01:08
10. Переделкино - 03:59
11. Рембрандт - 01:20
12. Чистые пруды - 01:32
13. Шалея от отчаяния - 00:53
14. Соловки - 01:54
15. Карамзин - 01:00
16. Петр III - 01:54
17. На Комаровском кладбище - 02:38
18. Дворец Трезини - 01:54
.jpg)
Стихи и песни в исполнении автора
Михаил Кане, пение (01, 04, 10), гитара (02 — 08, 10, 14, 16, 18)
Владимир Николаев, гитара (01 — 10, 12, 16, 18)
«В ПОЛЕТ СВОЙ ДАЛЬНИЙ...»
Не было почти ни одной статьи или заметки о творчестве поэта Александра Городницкого, где бы не говорилось, что он к тому же ученый, морской геолог, доктор наук, заведующий лабораторией: вот, дескать, у человека столь серьезная профессия, а он успевает сочинять и песни, и стихи — да еще какие! Достаточно назвать «Атлантов», «Над Канадой», «Донской монастырь»,— эти произведения вошли в первый диск Александра Городницкого «Атланты». А в новой пластинке есть истинно народная песня «На материк». Я сам слышал не раз горячие уверения, что эту песню, задолго до того, как Городницкий взялся за перо, уже пели в Магадане или Норильске, в отдаленных краях «невеселых дел».
Между тем автор пластинки не дважды, а трижды профессионал. Он еще и тонкий, глубокий историк. Когда-то о Карамзине говорили, что, прославившись «Письмами русского путешественника», он после заменил перемещение в пространстве путешествиями во времени и отправился в древние века за «Историей Государства Российского». Городницкий странствий не прекращает: у него и деревянные северные города, и «голубой океан Индийский», и «остров Хиос, остров Самос, остров Родос».
«Все дорога, дорога, дорога...»
Однако горы, тундра, океан — не только и не столько география, сколько история,— над тундрой «тяжелые крылья поют», оттуда «идет последний караван». Греческие острова — «человечества цветная колыбель».
В стихах и песнях Александра Городницкого свободно размещаются сотни, тысячи, случается, и миллионы лет. Сначала — хребты, скалы, древние плиты: «все временно — рептилии и люди. Что прежде них и после? — Пустота». Прошлое начинается с геологии, неторопливой истории планеты. Вслед за этим — античные образы, Испания Сервантеса, но более всего, конечно, родная старина. Московская Русь представлена и юродивым, основателем «преславной плеяды крикунов», и восьмилетним Соловецким восстанием («осуждаем вас, монахи, осуждаем»). Затем XVIII век — Петр Великий, дворец Трезини, Петр III. В XIX столетии — Пушкин, декабристы, народовольцы, стреляющие в царя, «Постоялые дворы — аэропорты девятнадцатого века», в начале XX столетия — первый авиатор Уточкин: Петербург, Петроград, «отчизна моя — Ленинград, российских провинций столица...»
Приближаются наши дни — и снова Москва, с ее двумя памятниками Гоголю, «двумя обликами одной литературы», Чистыми прудами, Донским и Новодевичьим монастырями, откуда песни уводят нас на военные поля под Москвой, под Орлом, на Колымскую трассу, «на материк».
Из миллионолетних далей мы возвращаемся к исходу восьмидесятых годов нашего века. Символично, что в родном городе поэта, на Стрелке Васильевского острова, где он родился, расположились рядом два института, не чуждых, близких поэту и ученому Городницкому: Институт геохронологии докембрия, где счет идет на сотни миллионов лет,— и Пушкинский дом Академии наук с рукописями Булгакова, Кантемира, Лермонтова, Аввакума...
Но тут-то открывается, что для Городницкого истории, собственно говоря, как бы и не было: существует некий поэтический циркуль, чья ножка постоянно вонзается в сегодняшнее, в уходящий двадцатый век, круги же свободно витают на каких угодно дистанциях — «мимо Сциллы и Харибды, мимо Трои, мимо детства моего и твоего».
Некоторые историки возражают, когда им доказывают, что сами они тоже люди определенной эпохи, и что этот факт обязательно должен отразиться на их взглядах, концепциях. Историки обижаются и стараются отстоять свою объективность от «слишком современных» субъективных эмоций.
Меж тем — зря обижаются: поэзия, которая субъективна «по определению», которая свободно и прихотливо пропускает через поэтическую личность любой век и тысячелетие,— она ведь по-своему стремится к той же цели, что и ученые, и не уступит почтенной науке в добывании истины. Однако, чтобы не засохнуть, не обмануть самих себя, и ученым, и читателям, думаем, не грех поучиться у поэта: разумеется, не стихотворному мастерству, тут дело не в таланте («историками делаются,— поэтами рождаются»). Не грех заразиться смелостью, высокой субъективностью, откровением, стремлением к нравственным оценкам, к настоящей радости и «злой тоске».
Не дело поэта расцвечивать иллюстративными подробностями, как Соловки держались против царя всея Руси,— дело поэта печалиться, размышляя о кровавом столкновении двух непримиримых правд,— у мятежных монахов своя, у государя — своя.
Поэт знает, что Петр III ничтожен,— «он» «играет на скрипке, государство уходит из рук», что новые руки, которые приберут это государство,— более сильные и умелые, но назавтра имя этого «одинокого и хлипкого» монарха возьмет себе Пугачев, и оно станет грозным знаменем крестьянской войны.
Враги, кровь, борьба — неизбежный спутник любого раздела мировой истории, присутствующие на любой странице учебника, и вдруг поражающие своей смелостью слова: «И в горло нож вонзает Брут, а под Тезеем берег крут, и хочется довериться врагу». Нельзя довериться,— но хочется: вот — история человечества! Нельзя жить без веры.
Поэзия оказывается одним из сильнейших, вернейших способов соединения времен, геологической разведкой, открывающей нравственные сокровища во всех эрах и эпохах.
За этой добычей, над тундрой, океаном, над тысячелетиями, поэт снова и снова пускается «в полет свой дальний...».
Н. Эйдельман
Звукорежиссеры: Г. Любимов, М. Крыжановский.
Редактор В. Заветный.
Художник А. Васильченко.
Фото М. Юма
%20(2).jpg)
МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ СССР
Всесоюзная фирма грампластинок
(С) "Мелодия", 1988
Ленинградская студия грамзаписи. Запись 1988 г.
Ленинградский завод грампластинок
7.02.89. Тип. завода З.2153-О-10000.
Арт. 11-1. Цена 2 руб. 50 коп.
Оцифровка: Валерий Маслов (mvaleryi.blogspot.com)
СПАСИБО!!!
ССЫЛКА:
СКАЧАТЬ ИЛИ ПРОСЛУШАТЬ
.jpg)
Комментариев нет:
Отправить комментарий